game information.
1. Name
Энтони Ковальски/Anthony Kowalski
2. age
- 12.06.1983
- 37 лет
3. appearance
- Leif Stacey
- 183/87
- голубой/блондин (оттенок зрелой пшеницы)
- нормостеник
- отсутствуют
У Энтони типичная внешность, воспеваемая во всех проявлениях народного творчества своей бывшей родины. Высокий, крепко сложенный, без признаков перекачанности,   голубоглазый блондин. Эдакий первый парень на селе, за которым косяками ходят девушки, а отцы и братья сжимают кулаки, чтобы намять ему бока. Хотя нельзя назвать Тони красавцем. Он обаятельный, харизматичный, но канонам красоты соответствуют разве что глаза да волосы. Глаза, цвета майского неба, в обрамлении пушистых ресниц – главное оружие и, отчасти, проклятие мужчины. Уж если считать глаза зеркалом души, то в представлении слабого пола Энтони, по меньшей мере, ангел с прекрасной душой. И большинство до последней минуты общения с Ковальски свято уверены в своей правоте. Портит, а может и придает замысловатости, эту красоту только паутина рубцов на левой щеке – последствия неудачной детской шалости. Но, все же, Энтони не придает этому большого значения. Гибкий, статный, мужчина до сих пор выглядит замечательно, словно года его не касаются. Быть может тому причина упрямство, а может все-таки дают о себе знать гены – кто разберет?
4. character
- сильные стороны: волевой стержень, целеустремленность, страстность во всем, за что Тони берется.
- слабые стороны: азартность, излишняя склонность к анализированию ситуации, в, порой, самые неподходящие моменты.
- положительные черты: верность своему слову, четкое представление поставленных задач, принципиальность, отчасти высокие духовность и моральность.
- отрицательные черты: недоверчивость, склонность к азартным играм, эмоциональность (которая меж тем редко проявляется во время выполнения работы).
- привычки: Энтони безбожно много курит и пьет кофе. Порицаемая им же привычка играть в карточные игры разного толка – от раскладывания пасьянсов до игры в покер едва ли не на свою шкуру.
- хобби: журналистика, пение.
За Тони закрепилась слава ловеласа, порожденная его галантностью и обходительностью в любой ситуации, которая только может случиться с ним. При чем галантность не граничащая с пафосом и манерностью. Строгое воспитание, полученное в детстве и юношестве, во многом сформировали характер Энтони, не позволяя дальнейшим событиям вносить категорические изменения. Тони представитель той, удачной, пропорции флегматика и холерика, которая позволяет мужчине выжидать, чтобы потом «жечь напалмом». При всей своей страстности, загадочная славянская душа Ковальски частенько автоматически притормаживает его, не позволяя наживать ненужных конфликтов и сдерживая на поворотах. В наличии выдержка и четкость мышления, которой не чужд творческий подход в решении казалось бы неразрешимых проблем. С Тони редко можно знать что-то наперед. И дело вовсе не в импульсивности, которая практически изжилась за 37 лет жизни. Чтобы знать, что задумал Тони нужно быть либо его авторитетом, либо чертовски проницательным сукиным сыном.
Однозначно можно сказать то, что Энтони Ковальски любит работать и подходит к этому со вкусом, с неискоренимой пылкостью. Ответственный и исполнительный, Тони не бросает слов на ветер и уж если берется за дело – доводит его до конца.
5. social position
- негласный наблюдатель Ингви Вэйфорда; торговец оружием, инвестор бара “Twenty seven”.
- наблюдатель, дилер, совладелец, журналист;
- сабвэй
6. biography
Родился и провел несколько лет своей жизни в далекой заокеанской стране – Украине. До шести лет жил с родителями в небольшом городишке под Киевом, помогал по хозяйству, ходил в садик, а затем и в первый класс наравне со всеми, впитывая душевность и прелесть маленьких городков, где каждый знает друг друга в лицо. Почти сошедший на нет запрет на все украиноязычное подарил мальчику замечательный багаж творческого наследия своих предков, воспитав в нем любовь к красоте и душевной в том числе. Тони взахлеб зачитывался классиками, учил наизусть баллады и эпосы. Многого не понимал, но по возможности родители объясняли суть так, чтобы шестилетка не потерял этого запала к своему, родному.
А потом был развал СССР и скомканное, скоропалительное провозглашение независимости Украины, которое воспринималось Тони подобием старых бунтов козаков против царской власти. Однако упоение революцией было недолгим, в 1992 году его отца Эдуарда, пригласили на работу в исследовательский центр в Нью-Джерси. Не желая оставлять семью так далеко одних, Эдуард, по новым документам ставший Эдвардом, влез в долги и сумел-таки увезти жену и сына вместе с собой в Америку. Сложности, которые испытывали старшие в изучении языка, практически прошли стороной касательно Тони. Легкий акцент и растягивание согласных, в сочетании с мелодичностью родного языка, делали Ковальски просто неотразимым мальчуганом. Первые трудности, с которыми встречаются эмигранты, прошли для семьи Ковальски легко. От природы трудолюбивые они без ропота и душевной тяжести зарабатывали на жизнь себе и на обучение для сына. После школы Тони частенько бегал мыть машины или же помогал соседям в их лавках, а то и вовсе бегал посыльным. Десятилетнему мальчишке нравилось работать, нравилось учиться, нравилось быть полноправным гражданином новой, еще неизведанной страны. Эта любовь к работе только укреплялась с каждым годом. После череды повышений Эдварда, семья Ковальски перебралась в пригород Нью-Йорка, а затем и в сам Нью-Йорк, обосновавшись в Сохо, по соседству с художниками разного толка. Тони к своим тринадцати проявлявший недюжинный интерес к гуманитарным наукам с удовольствием проводил свободное время в компании писателей и поэтов, черпая от них бесценный опыт. Наверное, именно в то время Тони понял, что все нужно делать с душой, иначе результат будет не настолько хорош, как хотелось бы.
Тони взрослел, а вместе с тем и расширялись горизонты. В пятнадцать красавчик Тони получил свое первое прозвище, поневоле становясь однофамильцем известного мафиози. Случай выдался совсем идиотский и Ковальски о нем вспоминает с едва заметной горькой усмешкой: самодельная петарда взорвалась в руках парня, горячей волной смазав красоту, превращая часть лица и ладони в ожоги, оставшиеся впоследствии шрамами, свести которые, увы, не представлялось возможным.
Компания сверстников пропадала в злачных районах Южного Бронкса, а вместе с ними пропадал там и Тони. Однако пока товарищи пробовали пить, курить или употреблять наркотики, Ковальски с интересом наблюдал за жизнью бандитских группировок, за системой отношений и методами работы. В расцвет бандитского промысла в Нью-Йорке Тони впервые пробовал себя в качестве участника. Харизматичный парнишка пробовал себя в качестве афериста, воришки, торговца. Новые способы зарабатывать на жизнь виделись парню больше новым опытом, нежели легким способом заработать. Тони не пытался создать свою банду, поскольку хорошо понимал, что это приведет к грызне между собой. Сколько он об этом читал в детстве! Неужели позволит и здесь такому произойти? Ковальски решил, что не станет такого допускать, потому бросил все силы на то, чтобы налаживать контакты в разных бандах. Изучал историю мафии, зачитывался хрониками преступной жизни 30-40-х годов, проводил аналогии и пытался придумать, как сплотить все эти разрозненные, озлобленные банды между собой в одну большую структуру. Юношеский максимализм помноженный на кипящую в жилах кровь своевольных предков.
И все же, невзирая на криминальную составляющую своей жизни, двадцатилетний Энтони Ковальски с блеском заканчивает колледж и без проблем поступает на факультет журналистики. Учеба дается с легкостью, так как сам процесс приносит парню удовольствие, а свободное время четко распределено между «темной» и «светлой» составляющими мира Тони. Он прилежный сын, идейный вдохновитель в своей банде, подающий надежды журналист. Опасность, с которой сопряжена темная часть его жизни, он встречает взглядом в упор и четким планом действий. Много позже друзья, вспоминая этого волевого парня, будут говорить, что «в нем было что-то от прародителей мафии, что-то во взгляде и манере держаться».
Несмотря на явный успех в сфере деловой, личная жизнь Тони оставляла желать лучшего. Он все так же был любимцем женщин любого возраста, не имел возражений против внимания мужчин и парней. Но ни с кем не мог зацепиться надолго, понимая, что рядом должен быть кто-то много более спокойный и размеренный, нежели он сам. В 23 года Энтони отправляется проходить стажировку в одну из редакций в Лас-Вегасе. Новые порядки и новые соблазны города-казино увлекают парня в свои сети и создают игромана. Тони обходит стороной автоматы, но просиживает большую часть свободного от работы времени за карточными столами. В то время за одну ночь Ковальски мог сорвать крупный банк и тут же просадить его до последнего цента за соседним столом. Некоторые казино Тони покидал впопыхах, поскольку неприлично часто выигрывал довольно таки крупные суммы. Часть казино Лас-Вегаса до сих пор закрыты для Ковальски.
Проработав в нескольких крупных изданиях Америки, Ковальски понял, что на этом останавливаться нельзя, а потому взялся строить свой бизнес. Он пробовал себя в разных сферах: строительство, брокерство, собственные издания, играл на бирже. И от каждого дела получал свой процент опыта и деньги на банковский счет. В свои 29, Энтони по праву считался завидным женихом, заполучить которого не попробовала только дура. Однако дольше чем на полгода никто не задерживался рядом с Ковальски. Пожалуй, никто так и не смог объяснить причину разрыва отношений. Крайне редко прекращение отношений сопровождалось скандалами, еще реже прекращалось общение с бывшей зазнобой.
Накануне тридцатилетия, криминальная дорожка Ковальски пересеклась с посольством итальянской мафии в Нью-Йорке. Это было неизбежно, поскольку все более ли менее крупные группировки переходили на ту или иную сторону в конфликте мафиозных семейств. Выбор Тони пал на итальянцев даже не столько, потому что это было выгодно. Ему импонировала система итальянской криминальной структуры, отлаженной за немалые годы своего существования. Ничуть не чураясь начинать с самых низов, добиваясь расположения и уважения, Энтони, обладая багажом знаний и контактов, помалу продвигался вверх по иерархической лестнице. В возрасте Христа Ковальски заведовал одним из рынков сбыта оружия в Бронксе, был знаком с несколькими отцами мафиозных семей. Хорошо зарекомендовав себя Тони был вхож на заседания по поводу крупных сделок и, к своей чести, ни разу не посоветовал проигрышного варианта развития событий.
С наступлением смутных времен, предшествовавших войне, Энтони развернул в полную силу спекулятивную деятельность, объединяя банды Нью-Йорка, отвоевывая новые точки сбыта. Пожалуй, будь Ковальски итальянцем – его прочили бы в преемники мафиозного дела, на благо которого он работал последние годы. Но итальянцем Тони не был, зато был хорошим стратегом, без излишних амбиций. Наверное, это в нем и нравилось биг-боссам.
Во время войны Энтони со своими ребятами являлся представителем нейтральной стороны, контрабандистом и спекулянтом, который выгодно вкладывал ресурсы во всевозможные сделки и аферы. Однако война закончилась, мир и его обитатели поистрепались. Криминальный мир осел в сабвэе. Да и не мог Тони назвать то, что творилось в сабвэе криминальным миром. Он видел все те же разрозненные банды, готовые вцепиться друг другу в глотку за кусок протухшего мяса. А потому пытался если не сплотить, то хотя бы организовать преступный мир и его составляющие в подобие былого величия и благополучия.
Пожалуй, именно потому в выборе стороны Энтони сделал единственно верную ставку  – встав под стяг представителя старой мафиозной общины Ингви Вэйфорда. Поговаривали, что Ковальски выгодно продался в коллекцию Вэйфорда. Однако те, кто слишком много говорили, вскоре умолкали всерьез и надолго. Мужчина в костюме в меловую полоску надежно хранил от грязи имя своего босса. И все же не было однозначных аргументов в пользу того, что Ковальски работает именно на Вэйфорда. Ходили слухи, что Энтони сохраняет нейтралитет; а также то, что он любовник Вэйфорда и потому поводок у него длиннее, чем у прочих. Суть деловых и внерабочих отношений с мистером Вэйфордом, а именно так всякий раз он называл Ингви, Ковальски надежно хранил, не позволяя никому углубляться в них.
Сейчас Тони занимает место в элите сабвэя, являясь, тем не менее, не последним активистом и инвестором в отстройке Нью-Йорка. Двойная жизнь в потрепанном мире, как нельзя лучше подходит для идеального функционирования и проявления загадочной славянской души Ковальски.

7. additional information
Обаятельный тактик в костюме в меловую полоску.
У Вас есть дело? У нас есть план достижения цели.
Тони не имеет привычки топить свои беды в алкоголе, наркотиках, крови и прочих жидкостях. В плане питья - привита культура употребления алкоголя. Редко можно услышать от Ковальски крепкое словцо. Разве что эмоционально насыщенные тирады на родном языке, в которых ничего толком не понятно, но суть вроде бы улавливается.