Вечер 9.02.2020

Ностальгия - странное ощущение, прошивающее до костей, затрагивающее тончайшие струны нервных волокон, прошибающее их импульсом тока, распространяясь от кончиков пальцев до локтя, плеча, а потом - за грудину и вдоль позвоночника. Наравне со снами о войне Стив не раз возвращался назад, во времена своей юности, когда воскресные рейвовые вечеринки с наркотиками, девочками и мальчиками на любой вкус были сродни ритуалу. Так грохотали исковерканные отголоски Вудстока. А сейчас... Мир на развалинах общества, новые обороты машины управления, запуск старых механизмов. Человечество, вырезанное под корень, и теперь дающее новые побеги, так ничему и не научилось. А потому время от времени Тода влекло сюда, в андерграунд, где из хаоса ещё могло зародиться что-то, что по его мнению могло бы стать новой ступенью развития.
Он не пытался найти логических обоснований своего появления здесь, списывая всё на череду воспоминаний и давящую усталость от своего соучастия в новом запуске "системы", которая называлась возрождением мира. Когда изо дня в день ты отвечаешь за десятки и сотни жизней, когда времени на свободный вдох не хватает, не то, что на здоровый сон, ты изо всех сил стараешься найти свой рай эскаписта.
Сегодня этот рай, а вернее ад, Стивен нашёл в заведении с громким названием "Девятый круг". Название, к слову, оправдывало себя ровно с того момента, когда мужчина сделал первый шаг внутрь.
Ещё не людно, так, чтобы нельзя было протолкнуться. Но и не пусто. И каждый на своей волне, и в то же время - в едином ритме, в напряжённом и сладком ожидании изюминки вечера. Трогательные мальчишки и девчонки, заведомо поставившие крест на своих жизнях, ждущие эйфории безумия, как дети ждут Санту на рождество.
Дёрнуть плечом, стряхнуть с косаря капельки подтаявшего снега и пройти к стойке. Опуститься на одно из сидений и первым делом достать сигареты, расположив их перед собой.
Вскользь - улыбка бармену. Едва уловимое сочувствие на дне полированных зрачков.
- Двойной виски со льдом, - выдохнуть в его сторону довольно отчётливо и непринуждённо. У барменов своя работа - наливать и исполнять обязанности "случайного попутчика", выслушивающего всякую околесицу. Стивен, пожалуй, слишком уважал труд, чтобы добавлять ему неоплачиваемой работы. В таком месте всегда найдётся с кем заговорить. А деньги - вперёд. Крупная купюра, раза в два превышающая стоимость заказанного напитка. - Без сдачи.

Стив как раз получил свою порцию выпивки, и решил немного расслабиться. Сделал первый глоток, покатал обжигающую жидкость по языку и наконец глотнул, позволяя алкоголю приятным теплом разлиться по пищеводу и упасть в желудок. И в этот момент рядом образовалось нечто. Нечто женского пола и невероятно привлекательное.
Намётанным взглядом мужчина почти сразу определил, что девочка явнo "сверху", то есть является одной из жителей нового мира. Тогда что она делает здесь?
"Соблазнительная приманка для зубастых рыбок" - отстранёно подумал он и улыбнулся, позволяя взгляду беспристрастно и беспринципно скользить по её ладной точёной фигурке. И в чём-то, естественно, он был прав. Такую цыпочку облюбует здесь первый попавшийся в меру удолбленый парень, и чёрт его знает, чем может закончиться это веселье. Почему-то подумалось о том, что сын, оставшийся в Америке, должно быть, её ровесник.
"Мой мотылёк, зачем летишь на свет? Там - смерть."
Скорее всего её появление здесь было не случайным. Решила повзрослеть? Или это что-то вроде знака протеста? Холёные цыпы, вроде этой, совершенно не приспособлены к такого рода притонам, пусть ярким и запоминающимся.
- Ты...- голос немного охрип от перепада температур, а потому Стив прокашлялся. - Ты здесь одна, верно? Ищешь компанию или ждёшь?

- Стив. Стивен, - мужчина выдохнул дым и сделал ещё один глоток из своего стакана. Задумчиво поболтал жидкость, наблюдая, как медленно стекают по стенкам следы выпивки, свидетельствующие о качестве продукта. Нет, что ни говори, в молодости всё было совсем иначе. Поддельное пойло, поддельные девочки и мир весь - поддельный. А сейчас - настоящий, но непростительно глупый.
Медленно переводит взгляд на юную леди, чуть щурится, разглядывая её милое личико, её манеру сидеть, её осанку. Нет, она точно впервые здесь. Старается выглядеть расслабленной, а в то же время - скованная, сосредоточенная, вся настороже. Боится? Может быть. В глубине души. Но так далеко не копнуть. Видимо, девушка из "верхнего мира" подготовлена к таким местам и готова за себя постоять.
Похвально. Очень похвально. Должен отдать должное твоему воспитанию, - Тод усмехнулся и покачал головой. - Только тебе всё равно это не поможет, если кто-то решит сорвать цветок твоей невинности. Или перерезать горло от уха до уха. А потом - ищи ветра в поле. "Верхние" не могут диктовать свои правила жителем подземелий. Тут-то и затеряется твой след.
- Рисковая девушка. Это свидетельствует либо о чётко спланированной схеме действий, либо о глупости. Наркотики, секс, насилие. Если ты знаешь обо всём этом, и всё равно здесь... Чего ты ищешь, леди?

- Кто я? - Стив приподнял бровь, будто девушка только что задала самый нелепый вопрос, который когда-либо доводилось ему слышать. - В первую очередь мужчина, - он тихо рассмеялся и залпом допил жидкость из своего стакана, жестом попросив бармена повторить. - Задай свой вопрос правильнее, Венера.
На самом деле девушка вызывала смешанные чувства. С одной стороны вызывала ощущение почти отцовской заботы, умело играя своей наивностью на глубоко законсервированном архетипе. С другой стороны вызывала едва ощутимое раздражение. Она казалась слишком нездешней, и её протест, базирующийся на юношеском максимализме, выглядел абсурдным, если не сказать глупым. С третьей стороны она привлекала. Оформившаяся, но сохранившая ту самую сладкую невинность, манящую, как запретный плод. И в то же время образ её смазывался под влиянием атмосферы и музыки, а оттого беседа казалась лёгким и нестандартным дополнением, контрастирующим с происходящим.
"А что ты сделаешь, девочка, если я окажусь куда более опасным? Что если я попадусь на твою удочку, на твоё кокетство?" - как бы между делом размышлял Тод, глядя на визави в упор. Слишком прямо и слишком честно.
- А что ищу? - он усмехнулся с долей самоиронии и передёрнул плечами, будто сбрасывая с них незримые навязчивые ладони. - Себя. Себя, которым я был лет двадцать назад. Ностальгия. Слишком аморфное понятие для такой молодой леди, как ты.

- Работаю понемногу, коплю деньги на то, чтобы обосноваться на поверхности без чьего-либо покровительства. Жить на чьей-то шее, конечно, легко и приятно. Но не по мне это дело. Свой лимит сидения на шее я исчерпал в пятнадцать.
Такая позиция была знакома и проверена Стивеном на собственной шкуре, а потому парнишка окончательно перекочевал в понимании мужчины из касты "безнадёжных" в касту "подающих надежды". Мальчонка смекалистый, самостоятельный и явно крепкий, раз до сих пор оставался живым и вполне себе целым. А это заслуживало немалого уважения.
Сам Стив первый раз слинял из дому в 14. Пару месяцев прожил на границе с Мексикой. Работал на стоянке и заменял глупенькую но милую официантку Бонни, которая всё ждала своего Клайда. Клайда, к слову, она так и не дождалась. Но удачно вышла за муж за какого-то проезжего ковбоя, который занимался разведением чистокровных лошадок где-то под Даласом. А потому Тод понимал желание обеспечивать себя самостоятельно и ни у кого не висеть на шее. Правда, с колокольни нынешнего опыта он понимал ещё несколько тонкостей, которые пока не совсем зафиксировались пониманием собеседника.
- Ты чертовски прав, парень, - кивнул, сделал небольшой глоток виски и затянулся. Погонял дым туда-обратно и выдохнул носом, как чистокровный немного потасканный дракон, нуждающийся в прогреве перед огненным арт-обстрелам. - Правда, куда легче и грамотнее строить свою судьбу имея некоторый базис. Потому надо отличать "висение на шее" и "умение принять помощь". В конечном итоге ты вполне мог помогать своей тётке, а заодно познавать некоторые тонкости. Полагаю, леди она уже не юная и кто-то когда-нибудь должен будет придти ей на смену. И лучше это будет кто-то свой. А то... сам понимаешь, приберут власти к рукам это заведение, и красивое, ставшее многим родным местечко превратится невесть во что.

- То, чего не подмечаешь ты, подмечает твоя интуиция, парень, - улыбнулся и пожал плечами мужчина. Конечно, он мог бы почитать курс лекций молодого бойца, показать на пальцах, расписать графики и построить бизнес-план для мальчишки. Он мог бы даже поручиться, что если тот последует этому самому плану, то с девяносто пяти процентной вероятностью достигнет желаемого эффекта в ближайшее же время. Он бы с радостью посмотрел бы на мальчишку в разных ситуацияx. В драке, например. Или в экстатическом трансе. Сделал бы выводы, прописал бы пилюли для счастья. Но место и время для подобных дискуссий было не подходящим. - Тебе невероятно повезло с воспитанием.
Фантазия мужчины уже рисовала это самое заведение тётки визави. И оно казалось ему невероятно уютным и тёплым, располагающим и привязывающим. Конечно, он мог и ошибаться, но шанс такой ошибки был минимален. Он знал, что люди воспитанные Вудстоком просто не умеют иначе. Один из его товарищей, когда Стив был ещё совсем мальчишкой, как-то водил его в своё заведение. Олдовый уже тогда хипан долго объяснял и показывал, давал прочувствовать. А потому не странно было то, что немного став на ноги, Тод и его тусовка перебралась в этот бар практически с вещами, и могла сидеть там сутками безвылазно, обкуриваясь и зачитываясь всякого рода литературой, после закрытия. Или распивая чай из особых сборов, что сносило похлеще всякой дури.
Сейчас пара пакетиков такого чая были при нём. Во внутреннем кармане косухи. И грели сердце. Не возможностью внепланового полёта, а аурой старых добрых мест и сладких воспоминаний.
Чем дальше, тем чётче мужчина сознавал, что находится не в самом подходящем месте. Настроение шло в разрез с атмосферой. Для того, чтобы попасть в общее течение стоило чем-нибудь закинуться. Но не сейчас же... Да и стоит ли, если в кои-то веки нашёлся человек, с которым можно поболтать, а не отпустить на волю свои инстинкты, врезая себя, как раскалённый метал в свежую плоть.
- Тебе не кажется, что мы немного выпадаем из общей упоротости, парень?

- У Вас есть несколько путей: упороться и словить волну; сменить место, чтобы оно прокатило под настроение; или забить на все и сидеть на своей волне.
Стив приподнял бровь, не то удивляясь такому лаконичному изложению вариантов действия, но то просто наблюдая манипуляции парня с переодеванием. И действительно, сейчас он воспринимался несколько иначе. Вроде бы тот же растрёпанный мальчишка, а с другой стороны что-то неуловимо поменялось и в его движениях, и в выражении глаз.
- Слишком просто, приятель. Для того, чтобы закинуться - нужно определённое состояние души. Долбить чтобы долбить - это методы новой тусовки, - кивнул в сторону зала и усмехнулся иронично. - Сменить место положения... Чёрт его знает. Вроде бы можно, но с другой стороны я рискую упустить что-то действительно стоящее. В конечном итоге не зря же ноги привели меня сюда. И вечер начался в высшей степени приятно. Так что, пожалуй, я предпочту третий вариант.
Мужчина и не заметил, как в пепельнице дотлела сигарета. Потому - подкурил новую и решил на всякий случай не выпускать из рук, чтобы не расходовать продукт почём зря.

- Серьезно, я бы поспешно сбежал отсюда, наплевав на интересную беседу, если бы Вы решили упороться на месте или сбежать в другое местечко. Заодно целее останетесь.
Стивен усмехнулся и покачал головой. У каждого были свои критерии отбора собеседников. У этого молодого человека - крайне интересные. И Тод бы непременно оскорбился бы, не смотри он на мир чуточку проще. Ну, неужели он похож на того, кто стал бы упарываться на ровном месте? Нет, разумеется, стал бы, если бы состояние было должным. Если бы настрой был из тех, что влечёт за собой маленькое путешествие в нирвану. Да и сбегать... Нет, желание, разумеется, было. Завалиться в какой-нибудь паб с закосом под олдовые ирландские или на худой конец американские пабы, окунуться в Пинк Флойд, который почему-то вертелся в голове, рождая жуткий диссонанс с той музыкой, что гремела в колонках. Но раз уж Стивен пришёл сюда, руководствуясь чутьём, и чутьё это не было удовлетворено до конца, то чего бросать дело на пол дороги? Таких привычек мужчина не имел, даже если всё вокруг яро противопоставлялось настроению и внутреннему ощущению. В конце-то концов вечер только начинался. Мало ли, какими тропками отправится сознание бывшего вояки, на пути в слиянию с пульсирующей вокруг атмосферой.
Тода не удивляло, что нынешнее поколение не умеет верить своим глазам и предчувствиям. А потому не обижался на то, что его собеседник просто обязан был сказать.
- Сатурну, по всему, больше не наливать. Сатурн начинает резко нести всякую чушь и виснуть на ком-то.
Стивен фыркнул весело и залпом допил свой виски, уже здорово разбавленный подтаявшим льдом.
- Пока никакой чуши не услышал, а висишь ты на барной стойке. Что касается "не наливать" - так это всегда пожалуйста. Я бы больше тебе и не заказал, - повёл плечом. - Навострился я вычислять норму собутыльников. Может ты лучше поешь, а то, подозреваю, кроме чуингама ты сегодня ничего не жевал.

- Нет, не чушь, - снисходительно улыбнулся Стивен, отправил пустой стакан дальше по стойке и снова подкурил. Что-что, а курить он мог не переставая, не делая пауз, будто единственный воздух, которым он может дышать - это никотин. Правда, здесь курить было вовсе не обязательно. Дыма было столько, что резало глаза и безбожно забивало нюховые рецепторы.
Мальчишка вызывал откровенное желание улыбаться. Или притянуть к себе за плечи и взъерошить волосы. Да только Тод решил не рисковать. Не сейчас. На самом деле - не сейчас. Кто знает, чем закончатся невинные объятья? Дай бог, чтобы не спонтанным горячим сексом в туалете.
Разумеется, и такое в практике Стива бывало. Существовал класс людей, который, по мнению мужчины, для того и был придуман, чтобы быть зажатыми в ближайшем углу и оттраханы так, чтобы ходить потом было проблематично. Но Гордон не относился к этому классу. Изначально. И очень не хотелось опускать его на эти насколько ступеней. В конечном итоге мальчик не шлюха, к которым у директора мед.лаборатории было вполне определённое отношение.
- У меня самого время от времени возникает такое желание. Так что... Всё вполне себе естественно. Но на дeлe - довольно просто сделать выбор между этими состояниями. Главное позволить себе действовать. Как только один из настроев начнёт воплощаться не только на мысленном уровне - он увлечёт тебя, вытесняя конкурирующий.

- Но в случае чего - я снимаю с себя ответственность за направление движения ракеты, сэр. Давно я не держал в руках такую прелесть... - Гордон облизнулся, а Стивена пробрал приятнейший озноб. Наверное вопрос был в фальшстарте. Накрывать мужчину обычно начинало ещё до приёма любого вещества вовнутрь. Предвкушение и накалённое, спрессованное в точку ожидание заводило и помогало искренне слетать с катушек.
- Я постараюсь направить траекторию в  нужное русло, парень, - улыбнулся мужчина и зажал в уголке рта смятую гильзу папиросы. - В этом минус олдовых курильщиков. Их больше прёт с того, как прёт молодёжь, чем с того, что они выкурили сами. Так что слишком уж невероятных и опасных глупостей натворить я тебе не дам.
Тод не торопился. Клацал своей зиппой, испытывая на прочность свою выдержку, и наблюдал за Гордоном. Тот, судя по реакции, оказался тем ещё ценителем, а потому радовался чистому продукту так, как радовался бы томику Желязны отъявленный читатель, обнаружив его среди царствия глупых комиксов с хреновой рисовкой.
- Вам какие мультики в детстве нравились? Я лично тащился по советским, нам как-то привезли пару записей и я полгода боялся курить, потому что и без этого после просмотра начинались приходы.
- А я не смотрел мультики в детстве, - пожал плечами Стив, клацнул зажигалкой ещё раз и протянул трепещущий огонёк поближе к парню, чтобы тот мог подкурить. - Я книжки читал. Но фантазия у меня работала как надо. Особенно что касается цветового диапазона.

- Всё может быть... - улыбнулся мужчина и закурил. Потянул всей мощью своих лёгких дым, наполняя их до предела густой и, кажется, вязкой смесью никотина и каннабиола. Прикрыл глаза и задержал дыхание, позволяя действующему веществу впитаться в густую капиллярную сеть, опутавшую своей паутиной каждую альвеолу. А затем так же медленно выдохнул. На выходе дыма получилось совсем немного. Губы пощипывал горький никотиновый осадок. А всё из-за дурной привычки время от времени слюнявить и жевать фильтр. Обычно это определялось степенью нетерпения и нервного напряжения, которое, к слову, в данный момент было невероятно приятным.
Ещё одна затяжка, и Стив ощущает, как начинает пробирать. Говаривают, каждый чувствует приход по-своему. У Тода - всегда начинала кружиться голова. Совсем чуть-чуть. Это состояние было чем-то похоже на алкогольное опьянение, но куда более лёгкое и приятное, без тяжести и отупения. Напротив. Ресурсы бросались на бешеный синтез энергии, которая, казалось, заставляла светиться изнутри. Приятное онемение от затылка вниз по позвоночнику, практически полное отсутствие ощущения собственного тела, как плотной и тяжёлой оболочки. Тепло внизу живота и приятная пульсация, перехватывающая дух, так, будто ты летишь вниз с самой высокой точки американских горок. Это всего так. По началу. Чуть позже придёт щекочущая слабость и ленца, граничащая с хищным и безапелляционным, немного развратным настроем. Но это - чуть позже.
"Мальчик-мальчик... Горячая кровь, наивная открытая душа. Что же ты делаешь, мальчик? Что делаешь рядом со мной? Наверное, догадываешься, что я тебя не обижу... Наверное, чувствуешь, что и другим не позволю. Но что будет с нами, мальчик, если у тебя сорвёт крышу? Что ты скажешь мне утром, Гордон?" - мысли в голове крутились нараспев, вторя мелодии из разряда Цеппелиновских музыкальных трипов. И эта музыка в голове заглушала какофонию звуков извне, заставляя улыбаться немного плотоядно и невероятно сексуально. Так улыбаются бедгаи с трёхдневной щетиной и горящими глазами. На таких девочки, едва успевшие перейти в старшую школу, вешаются толпами и призывно раздвигают длинные стройные ножки, мечтая отдать свою девственность.
Сейчас почему-то мыслится именно такими категориями. С лёгким налётом техасского послевкусия и модернизированных вестернов. И всё это пульсирует в голове, да и во всём теле, наполняя его вибрирующим жаром, подменяя образы и искажая реальность.
- Ну ты как, приятель? Лично я хочу двигаться.

Нынешняя молодёжь в большинстве своём склонна заблуждаться на тему того, что мужчины, вроде Стива, не танцуют. Точнее не умеют танцевать. Почему-то принято считать, что такие могут только прыгать и мотылять хайером под старые хиты Мановара. На самом деле касательно Тода это было ошибочным предположением. Ещё по юности он откровенно увлекался танцем, как неотъемлемой частью культуры, которую он исповедовал. Не одну девчонку он мог закружить так, что секс показался бы невинной забавой. Но времена линди и буги прошли. На смену рок-н-роллу пришла странная ритмичная музыка кислотных оттенков, под которую ты либо извиваешься подобно агонизирующей змее (что неплохо проделывают нынешние девицы и некоторые мальчишки), либо тебя колотит как в приступе эпилепсии. Таких танцев Стив не понимал.
Спасало только, что музыку гремящую на танцполе он различал с трудом. В голове прокручивались виниловые записи, которые теперь считались допотопными.
Мужчина приобнял Гордона за талию и удовлетворённо улыбнулся. Рядом с ним парень казался хрупким и невесомым, а оттого перманентное ощущение собственной силы увеличивалось вдвое, если не в трое.
- Танцы бывают разными, Гордон, - подмигнул он, увлекая мальчишку за собой, куда-то вглубь танцевальной площадки, будто бы и не замечая посторонних людей. - Главное - задать нужный настрой. А тело - оно подскажет, что нужно делать. Отпусти себя. Это медитация в движении.

===> Танцпол клуба "Девятый круг"

===> Танцпол клуба "Девятый круг"

На какую-то долю секунды Стив пожалел о том, что не под порошком. Не потому, что нынешнего кайфа было мало, не потому, что трава в подземке и наркотиком-то толком не считалась. Просто под кокаином соображалось лучше. Марихуана обостряла ощущения, кокаин - умственную деятельность. А сейчас как раз тянуло на утопические соображения о революциях и перестройках, о каком-то логическом компанировании этого хаоса в единый замкнутый круг, не лишённый понимания культуры. Культуры секса, употребления алкоголя или наркоты. Так или иначе, а вседозволенная безпринципность нынешнего общества откровенно претила взглядам Тода. А в данный момент по большему счёту потому, что именно в этом обществе обитал Лавейен большую часть своего времени. И меньше всего хотелось, чтобы оно оставило пагубное влияние на мальчишке.
Тем не менее такие настрои и мысли проходили транзитом и растворялись в полотнище фона. Куда более ярко прощупывалось ощущение близости Гордона и его балансирование на грани, ощутимое на физическом уровне.
- Интересно, как давно у него заказывали минеральную воду с лимоном, мятой и колотым льдом? - задумчиво проговорил Стивен, обращаясь скорее к самому себе, но достаточно отчётливо, чтобы его услышал спутник.

- Ну вот заодно и посмотрим, - мужчина опустил ладони на бёдра Гордона, мешая ему ёрзать и вертеться, и попросил у бармена два бокала минералки со льдом, лимоном и мятой. Тот, честно говоря, действительно немного удивился, но не растерялся, и в скором времени заказ был подан, как и полагается, в запотевших бокалах, обжигающих холодом.
"Да прекрати же ты ёрзать, неугомонный мальчишка! Я и так держусь из последних сил. Я очень стараюсь быть хорошим."
Эта близость, возможность вдохнуть запах разогретого тела, почувствовать его жар под пальцами - всё это было сверх всяких описаний. Откровенно и ярко шарашило по нервам, заставляя мелко дрожать, как в лихорадке. Не то, чтобы со Стивеном никогда не случалось ничего подобного. Не раз и не два его переживания и желания смешивались во взрывной коктейль почти неконтролируемой страсти. Но чтобы под таким соусом - никогда. А оттого - взгляды жаркие, движения резкие и мощные, со здорово припрятанной в них силой, животной, почти угрожающей.
Пара глотков ледяной жидкости на какое-то время притупили мысли и образы, гася пожар, выжигающий лёгкие и бронхи изнутри. Дышать на время стало легче, а потому Стив решил не отнимать холодного стекла от губ, попеременно то глотая, то жадно втягивая хищно трепещущими ноздрями воздух. Когда же вода закончилась, он попросил повторить.
- Парень, тут становится слишком жарко. Мне кажется, что я становлюсь опасным и огнедышащим. Есть я тебя, по правде говоря, не намерен... Но... - лукаво прищурился и улыбнулся, - ...может так статься, что я дракон-извращенец, и пленников своих не употребляю в пищу, а... - для наглядности и более лаконичного объяснения - толкнулся бёдрами навстречу парню.

Когда рука Гордона дрогнула и парень опрокинул на себя стакан, когда блестящие капли, отливавшие всеми оттенками здешних цветов покатились вниз, повинуясь законам гравитации, проскальзывая под вырез майки, заставляя покрыться гусиной кожей, Стивен, кажется, даже застонал, или скорее зарычал. Невероятно эстетическое, эротическое и завораживающее зрелище, объединяющее в себе три действа, на которые человек способен смотреть бесконечно: как течёт вода, как горит огонь и как извивается гибкое юное тело. Тод наблюдал за этим, будто в замедленной съемке, покадрово и, кажется, даже успел плотоядно оскалиться и мельком облизать губы. А пальцы куда ощутимее сжались на бёдрах парня.
Кажется, мальчишка что-то говорил, но мужчина не могу расслышать ни слова сквозь плотную пелену наркотического опьянения. Понятным оставался только контекст. И этот контекст окончательно переворачивал вверх дном всю выдержку Стива. "Значит, ты не против. Уверен? Иногда я бываю по-настоящему опасным, малыш..." 
А потом все до единого рецепторы взорвались чем-то наподобие оргазма. Приглушённого, далёкого, как будто его ощущал не Стивен лично, а улавливал чьи-то отголоски. Или откровенно флэшбечил, пробуя на вкус размытые временем и искажённые памятью ощущения. Хотя... Они с каждым мигом всё нарастали, обострялись, накрывали пенным ошеломляющим валом, заставляя дрожать всем телом.
Губы Гордона - мягкие, податливые, влажные, как и сам парень. Губы же Тода - в противовес - сухие, жёсткие, солоноватые на вкус, так, будто хищник недавно трапезничал и всё ещё сохранил остатки вкуса свежей горячей крови.
Нельзя было сказать, что целоваться с мужчиной приятно. очень на любителя. Слишком напористо сминал он своими губами губы Гордона, слишком властно врывался языком в его рот, преодолевая препятствие приоткрытых губ и неплотно сжатых зубов, исследуя нёбо. Поцелуй скорее походил на укус, когда огромное и сильное создание со всем сладострастием вгрызается в податливую плоть. И только едва уловимым нюансом, сладким послевкусием - некая забота и борьба с самим собой, в попытке не перегнуть палку и не причинить вреда.

Стив улавливает каждое движение мальчишки, чувствует, словно вплавляется в него, прикипая всем телом, что одновременно вызывает бурный восторг и столь же бурный протест. Да, безусловно, крышу рвёт. Рвёт от того, насколько мальчишка открыт, насколько пластичен, насколько быстро он вспыхивает. Это заводит невероятно, до болезненного напряжения в паху. Но! Разве об этом они говорили пол-вечера? Опять чёртовы двойные стандарты подводили Тода под монастырь. Хотя, по большей части, роль играло место. Меньше всего ему хотелось заниматься сексом тут.
Слишком соответствующая обстановка, слишком вызывающая. Невероятно грязная и вызывающая отторжение на клеточном уровне. Гордон, по мнению консерватора-Стива был достоин намного большего. Здесь без зазрения совести мужчина отодрал бы в туалете какую-нибудь шлюху среднего пошиба до того, что она бы сидела у стены, не в силах свести ноги, после чего вымыл бы руки и бросил бы на ей заработанные деньги. Шлюхи на то и шлюхи. Они знают свою работу и исправно получают свой кэш. Потому-то клиент и не заморачивается на тему её ощущений. Получает то, за что платит - и дело с концом. Но Лавейен-то шлюхой не был. А потому и хотелось - по-человечески. Тем более, что Стивен пообещал, что не обидит мальчишку.
Потому он и остановился на поцелуе, не разрывая его, но всем своим видом и готовностью едва ощутим напряжённого тела пресечь любую попытку развить начатое.

- Значит слушай меня на здесь, парень, - торопливо облизал пересохшие губы Стив и потянулся за своим бокалом. Казалось, он сейчас вообще не ощущает собственной силы, а потому рискует смять стекло в руке и порезать пальцы. Правда, вряд ли бы он ощутил что-то, кроме лёгкого жжения, едва уловимо выбивающегося из общего жара. - Я пока ещё соображаю, да. И да, я с таким запалом подхожу ко всему. К танцам, поцелуям, общению, работе, сексу... А потому давай попробуем продолжить болтать. Иначе лимит моей сдержанности будет исчерпан, и я волоком тебя отсюда уволоку куда-нибудь. К тебе, к себе - не важно.
Руки едва уловимо дрожали, пока Тод подносил стакан к губам. Пил он невероятно жадно, будто заливая пожирающее его изнутри пламя. но никак не мг унять. Кадык нервно дёргался при каждом крупном глотке, но жажда никак не унималась. Мужчина даже не заметил, выпил всё, до дна, и теперь жадно ловил губами лениво сползающие вниз по стенке капли.
"Вот чёрт. Это называется - влип. Пришёл сюда в своём идиотском состоянии, наткнулся на ни в чём не виноватого мальчишку "родом из детства", и как чеку из тебя выдернули, старик! Поумерь свой пыл. Когда атмосфера сменится, а ваше обоюдное безумие сменится благоразумием, что ты скажешь ему, когда тот застынет, широко распахнув глаза, борясь с испугом? Не бойся, детка, папочка тебя не обидит? Старый мудак!" И уже на обратном пути хрупкая оболочка стекла взрывается искрами осколков, разлетающихся со зовном. И пара вишнёвых капель падает на барную стойку.
На какой-то миг или два боль отрезвляет, и эти мгновенья он посвящает тому, чтобы ещё раз посмотреть на Гордона. Посмотреть и в очередной раз оценить, насколько мощно зацепил его выходец Сохо. Почему Сохо? Да потому что других мест в Лондоне, способных воспитать такое чудо, Стивен не знал.
- Так, Гордон...- он прокашлялся и улыбнулся, усаживаясь на высокое кресло у стойки и стаскивая мальчишку самым наглым образом себе на колени. - У нас не так много вариантов дальнейшего развития событий, но я не хочу об этом думать сейчас. Ты не против? Расскажи мне что-нибудь. Расскажи о заведении своей тётки.

- Значит, я просто обязан туда заглянуть, - улыбнулся Стив. Он не мешал мальчишке обрабатывать свои порезы, не сопротивлялся, когда тот ёрзал, устраиваясь поудобнее, и только иногда выдыхал сквозь зубы, когда филейная часть мальчишки уж больно ощутимо проходилась там, куда лучше было не лезть. - Такое замечательное местечко не должно пустовать, на важно, что за времена вокруг. да хоть разгар ядерной войны, будь она неладна!
Мысли время от времени скакали с темы на тему, подсовывая всякие образы, и особенно забавным, а потому наиболее частым видеороликом в мозгу Тода прокручивалась сцена, в которой во время горячего секса сквозь стоны и всхлипы Гордон вещает о заведении своей тётушки. Подобная картина вызывала улыбку, которую Стив не посчитал нужным сдерживать.
- Когда я был ещё совсем пацаном, у меня тоже было одно славное заведение, где я почти жил. Представь, - Стив прикрыл глаза, явно чётко представляя о том, что рассказывает. И вид всего описываемого, пусть и искажённый многими годами отсутствия, вызывал лёгкую усмешку и почти мальчишеский трепет ресниц. - ...полуподвальное помещение. Не слишком большое. Два зала. Один - на шесть столиков, другой - на четыре. Правда, во втором зале не совсем столики, но мы туда ещё дойдём. Как только спускаешься вниз - попадаешь в другой мир. Тёплый, густой жёлтый, оранжевый, светлые цвета спектра карамели, тёмное дерево стеллажей с книгами, инкрустированное всякого рода камнями. Янтарём, бирюзой, малахитом. Покрытые резьбой, напоминающей пиктограммы древних майя. Освещение мягкое, обволакивающее. По стенам - резьблённые маски и поделки родом из Вудстока. Мягкие пуфики-диванчики персикового цвета, столики, под стеклянными крышками которых зёрна кофе и настоящая трава. Невероятно зелёная, сочная, - Стив и сам закурил. Сделал паузу, облизал губы и потянул воздух ноздрями, видимо, стараясь уловить давно забытый аромат любимого места. - Барная стойка с высокими стульями, обитыми кожей. Статуэтки и всякого рода фенечки-расточки, свисающие с полок с выпивкой. Там, и только там наливали тот самый забористый чаёк, от которого диалог с Джа переставал казаться выдумкой. Второй зал сделан по типу огромного вигвама. Тонкая кожа, вымоченная в кофе для мягкости и специфичности окраса. Шкуры на полу и мягкие подушки. Кальяны и небольшие плетёные столики или тумбы со свечами и керосинками. Там собирались, чтобы воскурить трубку мира. Там проводились самые отвязные оргии и литературные посиделки. Там... Знаешь, там не бывало чужих. Никогда. Все были вроде как одной семьёй.
Тод замолчал. Он понимал, что словами всего не выскажешь, не передашь атмосферу, не дашь попробовать подышать тем местом и тем временем полной грудью. И это бессилие комом застревало в горле гоняя вверх-вниз болезненно сладкую дрожь ностальгии.

Стивен наблюдал за Гордом и ему казалось, что находил в нём своё собственное отражение. Только несколько гипертрофированное. Вот она - прямая и честная юность, когда все чувства и эмоции можно прочесть как в раскрытой книге. Они ещё не привыкли держать лицо, строить вокруг себя непроницаемые стены и думать так, чтобы никто и не заподозрил о том, что ты сейчас думаешь.
Ему тоже стало невероятно противно находиться здесь. Что-то сродни посторгазменного отвращения после секса с очередной блядью. Всё что хотел получить - уже получил, а теперь осталось только добраться куда-нибудь где можно вымыться, немного выпить, погасив тошнотворный привкус, въевшийся в рецепторы, забраться с ногами в уютное кресло и посвятить себя чему-то светлому и высокому. Или завалиться с кем-нибудь, а точнее с Гордоном в кровать, курить, смотреть в потолок или друг на друга, не включать свет и говорить, говорить, говорить, чтобы забить это мнимое удовольствие чем-то контрастно стоящим. По-настоящему сильным.
- Знаешь... А пойдём отсюда, Гордон? Прогуляемся по подземке, подышим воздухом, немного промёрзнем и выветрим из себя всё здешнее. Как ты на это смотришь? Мне кажется, это место себя исчерпало на сегодня.

- Да, ты сильно загнул, - весело фыркнул мужчина и десантировал парня со своих коленей, подхватив под ягодицы и аккуратно поставив на пол. Не глядя рассчитался с барменом, потянулся до хруста в позвоночнике и встал с пригретого места. - Ну, что, пойдём? Ты в этих местах чуть лучше разбираешься, чем я. Так что веди, Сусанин. И помни, моя судьба в твоих руках, - лукаво подмигнул.
На счёт судьбы это он, конечно, преувеличивал. Война на любом из своих адептов оставляет неизгладимый след. А потому, в случае чего, перерезать недоброжелателю горло от уха до уха или свернуть шею голыми руками было не проблематично. Что же до драк, то их Стивен ничуть не боялся, и то и дело обещал себе, что заглянет в одно заведение, где можно совершенно безнаказанно намять кому-то пока и разукрасить физиономию. Да пока всё никак не получалось. 
Проследив, что парень таки утеплился, отняв у него сумку, как истинный джентльмен, и приобняв его за талию Тод направился к выходу, стараясь не смотреть по сторонам, потому что теперь, когда решение уйти было принято, едва ли не каждый квадратный сантиметр отделяющий мужчину от выхода вызывал глубочайшее отвращение.

- И помни, моя судьба в твоих руках.
- Ну, все, сэр, теперь я Вас заведу в какой-нибудь тупик, куда даже самые конченые не забредают, и там... Даже не знаю... Ммм... Что в таких тупиках обычно делают? - щелкает пальцами пытаясь сообразить. - А, точно! Буду грязно домогаться. Так-то, - подмигнул и рассмеялся.
Гордон легко и безо всякого сопротивления проходит через толпу прущую в клуб. С кем-то здоровается, кого-то не стесняясь отстраняет и наподдает острым локтем под ребра, если начинают возмущаться.
- Побродим по тоннелям, а потом, если захотите, могу угостить Вас чашечкой кофе, - улыбается Стиву, наконец-то выбираясь на свежий, морозный воздух.
Поправляет ворот свитера, чтобы холод не пробирался под одежду и приобнял Стива за талию, беспардонно греясь об него.

===>